| |
Прежде всего, меня поразило, что это плохое кино.
До начала собственно экшна - пробуждения Журова (а это почти полфильма) тянется серое тенденциозное кинище, поразительно напоминающее ученические творения многих моих соучеников по Высшим курсам. Диалоги (особенно Алексея и Артем Николаича на хуторе) вопиюще недостоверны. Я верю, знаю, что отсидевший Алексей и педант-профессор могли вести подобный спор, но что именно с теми интонациями и той лексикой - никогда.
Красивы только проезды. Но и то лишь за счет того, что под хорошую музыку, в красиво построенном кадре движутся хорошие машины, управляемые хорошими актерами.
Тоску нагоняет не показанный в фильме "беспросвет 1984-го" (кстати, тут еще, если кто не обратил внимание, замах и на перекличку с Оруэллом, его "1984"!), а унылость исполнения и картонность персонажей. Плакатная прямолинейность выпирает из каждого диалога, начиная с задушевной беседы братьёв на балконе.
Вот обязательно надо сказать герою, что "я никому не нужен" и "что что-то ушло безвозвратно, а что именно - не понимаю". Предчувствие гражданской, нах, войны...
А другой перед расстрелом, с усмешкой Непокоренного, пророчествует: "скоро изменится всё".
А на карту СССР спроецирован титр "Груз 200" - вот они, проклятые советские вериги, вонючий труп тянущий нашу развитую суверенную демократию назад в тошнотворное прошлое!
Собственно паталогические сцены меня мало тронули. Сняты они достаточно деликатно и без натурализма. В 80-е я жил в Ленинграде и в "600 секундах" несколько раз в неделю Глебыч демонстрировал куда более страшные вещи (но, кстати, не каждый день! Были абсолютно светлые выпуски "секунд".). В соседней школе десятиклассник изрубил другого лопатой в шницель и присыпал снежком. Мы бегали смотреть на мороженного покойника.
Кстати, вот задумался о "600 секундах". Да, Невзоров показывал отвратительную изнанку Питерской жизни - от мумифицированых тел в подвале интерната и маринованных внутренностей в квартире людоеда до чванливых и бесчеловечных чиновников новой формации. Но! Он же всегда давал и надежду. Пусть и прямолинейно порой - на уровне икон и церквей, но светлое всегда присутствовало в его телемире. Более того, сам Александр Глебыч, сидевший в скрипучей кожанке на фоне знаменитого счетчика, олицетворял силу, свято противостоящую мерзости. Он был одновременно Босхом, показывающим проказу и Витязем, Георгием-змееборцем. Те кто жил тогда в Питере помнят, что году по 1989 он не имел соперников по силе народной любви (это была не популярность, а именно любовь). Дальнейший путь сего благородного дона оставим за скобками, это его личный выбор.
Вернемся к фильму. Если б, как правильно заметил Archer, товарищ Балабанов, уподобился амерам которые "про своих маниакальных реднеков сотни ужастиков наснимали, большинство которых позабористее будет", у него был бы шанс остаться в рамках жанра и не сильно налажать. Но товарищ Балабанов не такой. Он мстит. За поруганное детство номенклатурного сына. Причем и мстит-то как-то вяло, без огонька. Подвирая много, но неряшливо.
Вот возьмем писателя Мамлеева. Хутор Алексея и Тоньки показан очень схоже с обиталищем героев его романа "Шатуны". Но у Мамлеева это препарация потусторонних проявлений души, ковыряние в психопатии отдельных персонажей. Исследование ОТКЛОНЕНИЯ ОТ НОРМЫ. Паталогии. А Балабанов заявляет: "ЭТО И БЫЛА НОРМА!" После показа мерзости все время идет подспудный рефрен: "так жила вся страна!"
Хуюшки. Страна так не жила. Я так не жил, моя семья так не жила, мой район жил иначе, деревня, куда я ездил жила по-другому. Это разрушенный спиртом мозг товарищаи Балабанова ее такой видит. Что же, есть персоны со стажем употребления, которым в один прекрасный день является "голос", вещающий о том, что весь мир погряз в скверне, поэтому возьми топор и изруби в куски соседку-пенсионерку. И они потом говорят, что мир вокруг черен и беспросветен, поэтому он и взял топор и изрубил...
Кстати прототипом семьй Журова с его жуткой матерью, по-видимому, послужила семья маньяка Спесивцева, психически больного, который со своей мамашей убил и съел на протяжении нескольких лет более двух десятков девочек и девушек. Преступления происходили в городской квартире, жертв порой истязали неделями, части тел гнили также неделями, но никто из соседей не дал знать в милицию.
Финал же с концертом групы "Кино" это парафраз концовки "Ассы". Но романтический пафос фильма Соловьева замещен банальным показом циничных "перспективных молодых людей", из которых потом выросли те, чьи имена мы хорошо знаем по газетным заголовкам. Все герои фильма погибли или остались за бортом наступающей эпохи, и только эти ребята без совести шагают "достоевским" переулком навстречу Апрелю 1985-го.
Ну и что? А ничего. Пустота. Мир состоит из подонков или циников, констатирует товарищ Балабанов. Но в старом мире их было больше, поэтому мы должны радоваться нынешнему свинству, иначе будет "как вчера".
Мысль нехитрая и ветхая. Носителя таких идей можно только пожалеть.
P.S. А по поводу эпизода с цинком сержанта Горбунова желаю автору подискутировать с ветеранами-десантниками.
|
Опять про "Груз 200" -- Archer -- 18.07.07@18:24 (Чит.: 377)