| |
"Готовим Дома, или Воздух Свободы"
...Три дня Юлия прожила в Доме на Николиной, и ее никто не трогал. На
четвертый день к ней подошел Андрон Сергеич с бетакамом и штативом и сказал:
-- Сегодня ты готовишь обед.
-- Но ведь я новая женщина, а новенькие месяц обед не готовят.
-- Не готовят, а ты будешь. Быстро хватай кастрюлю, передник и пошла. Ну...
-- Не буду. Месяц не прошел еще.
-- Пошли,--сказал Андрон Сергеич и завел Юлию в детскую комнату.
Андрону Сергеичу скоро исполнялось шестьдесят, он был высокого роста,
крепкого сложения. Андрон Сергеич отложил бетакам в сторону.
-- Не будешь, говоришь,-- промычал он и, сжав пальцы правой руки,
ударил Юлию по щеке.
В Доме кулаками не били, чтоб на лице не было синяков, а ставили так
называемые моргушки. Сила удара была та же, что и кулаком, но на лице
никакого следа не оставалось.
Удар был, сильный. Юлия получила в Доме моргушку-первонах. У нее
помутилось в голове.
-- Будешь?-- спросил Андрон Сергеич.
-- Нет.
Андрон Сергеич поставил Юлии вторую моргушку.
-- Будешь?
-- Нет!
Тогда Андрон Сергеич поставил Юлии две моргушки подряд. Но бил уже не
по щеке, а по вискам. Юлия на секунду-другую потеряла сознание, но не
упала. В Доме знали, как бить, и били с перерывом, чтоб новая непривычная
женщина не потеряла сознание.
-- Зашибу, падла,--сквозь зубы процедил Андрон Сергеич.--Будешь?
-- Нет.
Андрон Сергеич бить больше не стал, а вышел из комнаты,
бросив на прощанье:
-- Ушибать будут до тех пор, пока не начнешь готовить.
На следующий день не Андрон Сергеич, а его помогальник Степан сказал Юлии, чтоб
готовила обед. Юлия ответила, что готовить не будет. Месяц еще не прошел.
-- Не будешь,-- протянул Степан, искривив лицо.-- Будешь!
Он похлопал ее по щеке. Потом с силой ударил. Удар Степана был
слабее, чем у Андрона Сергеича, ставить моргушки он еще не научился, да и силы было
меньше. Юлия после удара ничего не ответила. Степан тогда стал
часто ставить моргушки. Увидев, что Юлия теряет сознание, а по-домашнему
-- кайфует, он перестал бить и спросил:
-- Будешь готовить?
-- Нет,--ответила Юлия. Голова у нее гудела. "Как мне
быть?--думала она.--Начинать готовить или не начинать?" И Юлия решила
пока держаться на своем.
Вечером к Юлии подошла Надя.
-- Я слышала,--начала она,--тебя заставляют готовить. Но ты не готовь.
Крепись. Если ты их начнешь готовить, тебя с ходу сгноят. Будешь марехой. Я
тебе
посоветую сходить к рогу Дома Деду Сергею. Иди к нему на веранду и скажи:
не успела, мол, прийти на Дом, как меня заставляют готовить обед. Только не кони,
сходи, а то они тебя будут бить до тех пор, пока ты не согласишься.
Идти к Деду Сергею не хотелось. Жаловаться Юлия не любила. Да и что
толку, если б она пошла и пожаловалась. После ее бы сильнее
избили и она вдобавок потеряла бы уважение обитателей Дома.
Вечером к Юлии подошел помрог Дома Егор и, взяв за руку, завел в туалетную комнату .
-- Будешь готовить? -- спросил он.
-- Не буду,-- ответила Юлия.
В туалетной комнате никого не было, и Егор, размахнувшись,
кулаком ударил Юлию в грудь.
-- Будешь? --повторил он и, услышав "нет", нанес серию крепких ударов в
грудь.
Опытный мужчина со второго или третьего удара по груди вырубали женщину.
Но у помрога удары еще не были отработаны, и он тренировался на
Юлии.
-- Нагнись,-- приказал помрог. Юлия нагнулась.
-- Да ниже.
Юлия еще нагнулась, и теперь ее грудь была параллельно полу.
Сильный удар коцем в грудь заставил ее выпрямиться.
-- Снова нагнись,-- приказал Егор.
Юлия нагнулась. Помрог снова пнул ее в грудь, и на этот раз
Юлии стало тяжело дышать.
-- Еще нагнись! -- закричал Егор, видя, что Юлия
выпрямилась.
Третий раз помрог пнул Юлию в область сердца. У нее
помутилось в глазах, и она сделала шаг назад.
-- Сюда, сука, сюда!--заорал Егор. Он ударил ее кулаком в
грудь.-- Будешь готовить?
-- Нет,--ответила Юлия, и помрог прогнал ее из туалетной
комнаты.
День был прожит.
-- Но что толку,--сказала ей вечером сочувствующая ей Анна Никитишна.
Анна Никитишна была старожилом в Доме и ее не зашибали.--Конечно, ты жжошь, но все равно рано
или поздно готовить будешь. Я не знаю, что тебе посоветовать, смотри сама.
Пять дней дуплил Степа Юлию. Иногда ему помогал Андрон Сергеич,
иногда Егор, иногда вольнонаемный Альберт. Дуплили ее не жалея. Ставили моргушки, били по
груди, а тут как-то вечером помогальник позвал ее в туалет и решил
поупражняться по-другому.
-- Подними руки,--сказал Степа Юлии,--и повернись ко мне спиной. Юлия
повернулась. Помогальник ребром ладони ударил
ее по почкам. От резкой боли Юлия нагнулась. Дождавшись, пока прошла
боль, помогальник повторил удар. На этот раз боль была сильнее. Юлия
присела на корточки, отдышался.
-- Хорош косить,-- сказал помогальник и пнул ее по спине.-- Вставай.
-- Косишь, падла,--буркнул помогальник и поставил Юлии две
моргушки с обеих рук по вискам.
У Юлии зашумело в голове, и она схватилась за нее руками.
-- Убрала руки, быстро! -- снова был приказ.
И помогальник продолжал бить Юлию, отдавая ей команды.
Вечером, когда Юлия залезла под одеяло, ее начало тошнить.
"Хоть бы в кровати не вырвало,-- думала она,-- а то неудобно будет". Но
тошнота вскоре прошла, и ей стало легче. "Господи, как мне жить? То ли начать готовить?
Ведь и правда, сколько бы я ни сопротивлялась -- ну пусть я выдержу месяц,--
все равно через месяц буду готовить. Лучше сейчас начать. А может, все же
держаться? Ведь Надя говорит, что мыть не надо..."
Юлия слышал от ребят, что Надю избивали еще сильнее. Она тоже
поначалу была упорной и не хотела выполнять команды. У Юлии в Доме не было земляков из Новочеркасска, и некому было дать ей поддержку.
"Ладно,--решила Юлия, засыпая,--если завтра с утра скажут готовить -- приготовлю нах".
Утром, когда помогальник сказал Юлии готовить обед, она не стала
отнекиваться и приготовила фуа-гра, суп-пюрэ из шампиньонов с броколли и имбирем, фрикасе из куропатки, а на десерт - мандариновое блюманже...
|
Под впечатлением творчества Л.Габышева сконструировал креатиф(+) -- vovman -- 04.05.05@10:51 (Чит.: 168)