Архив форума "Клуб любителей DVD" с 2000 по 2014гг

Большое интервью известного Никиты

Автор: SL
<sl_mail<пёс>ukr.net>
Дата: 04.04.09, @16:54

«С ПУТИНЫМ МЫ НА ТЫ, ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО Я НА ВОСЕМЬ ЛЕТ ЕГО СТАРШЕ»

— Все это, Никита Сергеевич, хоть и пафосно, но не поверхностно, тем не менее я немножко с вами поспорю. Вы, вне всякого сомнения, выдающийся режиссер, актер, общественный деятель и такой уже оставили след — дай Бог каждому. Даже если бы сегодня остановились и ничего больше не делали, вы уже все доказали — и себе, и другим, и вдруг снимаете документальный фильм «55», посвященный... Путину. На мой взгляд, не только экс-президент, а ныне премьер России, любой руководитель — человек временный, а художник оставляет свои произведения на века. Зачем, вот ответьте, вы взялись за ленту, после которой многие стали упрекать вас в верноподданичестве, говорить о несоизмеримости таланта и темы?

— Да мне (вновь заводится) наплевать на то, кто и в чем меня упрекает. Господи Боже мой!

— Допустим, но картину о Путине зачем сделали?

— Я никогда в жизни не стоял на Мавзолее, не выступал с трибун съездов и не восхвалял руководство, но я благодарен Богу за то, что в России появился, наконец, человек, который вернул чувство достоинства мне и моей стране. Я уважаю его и люблю, он мой товарищ, и кто может мне, блин, запретить сказать то, что о нем думаю, людям, которые сидят по другую сторону экрана...

— ...и тоже его любят — да?

— Да мне абсолютно насрать (кипятится) на то, что думают обо мне либералы, которые будут по этому поводу привычно стенать: «Ах, как же можно подходить к власти так близко?». Я что, снимал фильмы, которые славят власть?

— Ни одного!

— Я же, извините меня, после картины «55» снял «Двенадцать» — вот вам ответ, а Путин — президент он, премьер или просто Владимир Владимирович — прежде всего человек, который не побоялся сказать в Мюнхене на весь мир то, что другие, сидя там, потея ладошками и в ужасе оглядываясь по сторонам, думали, но опасались произнести вслух. Он сказал, е-мое, и за это ему памятник нужно поставить, поэтому никаких угрызений совести не испытываю. Вот если бы я этот фильм на заказ сделал, за бабки или еще за что-нибудь этакое — дело другое, но я никогда ни о чем его для себя не попросил...

— Охотно верю...

— Никогда! Путин бывал у меня в доме, и потом ребята из его охраны говорили: «Какое счастье — он такой веселый от тебя уезжает». Почему? Да потому, что никогда не увозил от меня ворох бумаг с просьбами, которые надо исполнить. Да, я пользовался нашими отношениями, но если и просил у него, то за других: за офицера-афганца, которому уже 52 операции сделали, за женщину, у которой отобрали детей. Для себя я не клянчил ни дачу, ни землю, ни деньги, ни должность, моя совесть чиста, поэтому мне ничего не мешало в его 55 лет сказать то, что я о нем думаю.

— То есть как человеком вы Путиным очарованы?

— Да. Он обаятельный, мощный, умный, с потрясающей реакцией и прекрасным юмором — настоящий, одним словом, лидер! Сегодня для меня это очевидно, а если почувствую, что не могу быть в его присутствии искренним и что-то мешает мне говорить с ним начистоту, тут же скажу об этом ему первому, а потом, если надо будет, другим...

— Вы с ним на ты?

— Когда вдвоем — да.

— Когда вы так обращаетесь к президенту, премьер-министру, ощущения дискомфорта не возникает?

— Если приду к нему на прием в кабинет, где будут какие-то люди, и скажу ему «ты», это будет бестактно и безвкусно — деловая этика мне абсолютно понятна, но когда мы наедине пьем чай и беседуем, это абсолютно нормально, тем более что я старше его на восемь лет.

— Вы были одним из авторов ставшего впоследствии знаменитым письма представителей творческой интеллигенции, которые обратились к Путину с просьбой остаться президентом на третий срок. Недавно я беседовал в Санкт-Петербурге с Олегом Басилашвили, который был этим посланием искренне возмущен. «Мы с Юрским и другими, — сказал он, — написали тут же другое письмо Путину, чтобы, наоборот, он ни в коем случае не оставался». У меня вот вопрос: вам что — больше всех надо? Вы же самодостаточный человек...

— Само по себе это письмо обманное. Я, собственно, коллективных посланий никогда не подписываю, а если пишу, то личные. Это была такая, как бы сказать поточнее, глупая неловкость. Ко мне просто пришел Зураб Церетели: мол, хотим к Путину обратиться. Есть вице-президент Российской академии художеств Салахов, еще кто-то, а ты как считаешь, но одно дело, когда подписываются Церетели, Салахов, и другое — я. Я даже в содержание не вникал, но считал и сейчас считаю, что четыре года для президента России — это не срок, а преступление (и сейчас его, кстати, увеличили до шести). Президент на такой маленький временной промежуток — очень опасная вещь. Допустим, вы поступили в юнкерское училище и через четыре года приняли присягу. Вам выдали погоны, оружие, но тут пришел новый глава государства, который сказал, что тот, кому вы присягали, — преступник и надо его расстрелять. В такой стране, как Россия, ощущение, что подобный сценарий возможен, присутствует постоянно.

«Я СЧИТАЮ, ЧТО ВЛАСТЬ В РОССИИ ДОЛЖНА БЫТЬ НАСЛЕДСТВЕННОЙ, КАК ПРИ МОНАРХИИ»

— Так очень часто и было...

— Это, по-моему, катастрофа, поэтому срок президентского правления, на мой взгляд, должен быть семь лет минимум, хотя и этого недостаточно. Я вообще считаю, что власть должна быть наследственной, как при монархии.

Сообщения в ветке

Большое интервью известного Никиты -- SL -- 04.04.09@16:54 (Чит.: 190)

Ответ на сообщение

Ваше имя:

Пароль:

Ваш e-mail:

Тема:

Текст сообщения:

' <a href="http://www.bulvar.com.ua/arch/2009/13/49d266022a1a1/">«С ПУТИНЫМ МЫ НА ТЫ, ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО Я НА ВОСЕМЬ ЛЕТ ЕГО СТАРШЕ» ' ' — Все это, Никита Сергеевич, хоть и пафосно, но не поверхностно, тем не менее я немножко с вами поспорю. Вы, вне всякого сомнения, выдающийся режиссер, актер, общественный деятель и такой уже оставили след — дай Бог каждому. Даже если бы сегодня остановились и ничего больше не делали, вы уже все доказали — и себе, и другим, и вдруг снимаете документальный фильм «55», посвященный... Путину. На мой взгляд, не только экс-президент, а ныне премьер России, любой руководитель — человек временный, а художник оставляет свои произведения на века. Зачем, вот ответьте, вы взялись за ленту, после которой многие стали упрекать вас в верноподданичестве, говорить о несоизмеримости таланта и темы? ' ' — Да мне (вновь заводится) наплевать на то, кто и в чем меня упрекает. Господи Боже мой! ' ' — Допустим, но картину о Путине зачем сделали? ' ' — Я никогда в жизни не стоял на Мавзолее, не выступал с трибун съездов и не восхвалял руководство, но я благодарен Богу за то, что в России появился, наконец, человек, который вернул чувство достоинства мне и моей стране. Я уважаю его и люблю, он мой товарищ, и кто может мне, блин, запретить сказать то, что о нем думаю, людям, которые сидят по другую сторону экрана... ' ' — ...и тоже его любят — да? ' ' — Да мне абсолютно насрать (кипятится) на то, что думают обо мне либералы, которые будут по этому поводу привычно стенать: «Ах, как же можно подходить к власти так близко?». Я что, снимал фильмы, которые славят власть? ' ' — Ни одного! ' ' — Я же, извините меня, после картины «55» снял «Двенадцать» — вот вам ответ, а Путин — президент он, премьер или просто Владимир Владимирович — прежде всего человек, который не побоялся сказать в Мюнхене на весь мир то, что другие, сидя там, потея ладошками и в ужасе оглядываясь по сторонам, думали, но опасались произнести вслух. Он сказал, е-мое, и за это ему памятник нужно поставить, поэтому никаких угрызений совести не испытываю. Вот если бы я этот фильм на заказ сделал, за бабки или еще за что-нибудь этакое — дело другое, но я никогда ни о чем его для себя не попросил... ' ' — Охотно верю... ' ' — Никогда! Путин бывал у меня в доме, и потом ребята из его охраны говорили: «Какое счастье — он такой веселый от тебя уезжает». Почему? Да потому, что никогда не увозил от меня ворох бумаг с просьбами, которые надо исполнить. Да, я пользовался нашими отношениями, но если и просил у него, то за других: за офицера-афганца, которому уже 52 операции сделали, за женщину, у которой отобрали детей. Для себя я не клянчил ни дачу, ни землю, ни деньги, ни должность, моя совесть чиста, поэтому мне ничего не мешало в его 55 лет сказать то, что я о нем думаю. ' ' — То есть как человеком вы Путиным очарованы? ' ' — Да. Он обаятельный, мощный, умный, с потрясающей реакцией и прекрасным юмором — настоящий, одним словом, лидер! Сегодня для меня это очевидно, а если почувствую, что не могу быть в его присутствии искренним и что-то мешает мне говорить с ним начистоту, тут же скажу об этом ему первому, а потом, если надо будет, другим... ' ' — Вы с ним на ты? ' ' — Когда вдвоем — да. ' ' — Когда вы так обращаетесь к президенту, премьер-министру, ощущения дискомфорта не возникает? ' ' — Если приду к нему на прием в кабинет, где будут какие-то люди, и скажу ему «ты», это будет бестактно и безвкусно — деловая этика мне абсолютно понятна, но когда мы наедине пьем чай и беседуем, это абсолютно нормально, тем более что я старше его на восемь лет. ' ' — Вы были одним из авторов ставшего впоследствии знаменитым письма представителей творческой интеллигенции, которые обратились к Путину с просьбой остаться президентом на третий срок. Недавно я беседовал в Санкт-Петербурге с Олегом Басилашвили, который был этим посланием искренне возмущен. «Мы с Юрским и другими, — сказал он, — написали тут же другое письмо Путину, чтобы, наоборот, он ни в коем случае не оставался». У меня вот вопрос: вам что — больше всех надо? Вы же самодостаточный человек... ' ' — Само по себе это письмо обманное. Я, собственно, коллективных посланий никогда не подписываю, а если пишу, то личные. Это была такая, как бы сказать поточнее, глупая неловкость. Ко мне просто пришел Зураб Церетели: мол, хотим к Путину обратиться. Есть вице-президент Российской академии художеств Салахов, еще кто-то, а ты как считаешь, но одно дело, когда подписываются Церетели, Салахов, и другое — я. Я даже в содержание не вникал, но считал и сейчас считаю, что четыре года для президента России — это не срок, а преступление (и сейчас его, кстати, увеличили до шести). Президент на такой маленький временной промежуток — очень опасная вещь. Допустим, вы поступили в юнкерское училище и через четыре года приняли присягу. Вам выдали погоны, оружие, но тут пришел новый глава государства, который сказал, что тот, кому вы присягали, — преступник и надо его расстрелять. В такой стране, как Россия, ощущение, что подобный сценарий возможен, присутствует постоянно. ' ' «Я СЧИТАЮ, ЧТО ВЛАСТЬ В РОССИИ ДОЛЖНА БЫТЬ НАСЛЕДСТВЕННОЙ, КАК ПРИ МОНАРХИИ» ' ' — Так очень часто и было... ' ' — Это, по-моему, катастрофа, поэтому срок президентского правления, на мой взгляд, должен быть семь лет минимум, хотя и этого недостаточно. Я вообще считаю, что власть должна быть наследственной, как при монархии.</a>

Посылать уведомление об ответе:

[Индекс] [Посмотреть ветку] [Настройки] [DVDSpecial.ru]