Ты - не гений, я - не гений,
Я - говно, и ты - говно,
Я - недавно, ты - давно.
' Оказываецца, уже многие годы преподает в Америке, а в Россию лишь наезжает напитацца соком родных берёз
... не знал этого (с).Что он там, интересно, может преподавать?
А главное - где и кому?
Поди, в ПТУ каком орфографию читает.
' Но по-прежнему - большой трибун, да. Хотя и большой клоун.
Да таким всю жизнь и был.
' Нынешние - не тянут, нет
Да и прежние, собственно, не лучше.
У него, кстати, был отличный стих:
Евгений Евтушенко.
Баллада о Большой Печати.
На берегах дремучих ленских,
Во власти глаз певучих женских,
От приключений деревенских
Поприустав в конце концов,
Амура баловень везучий,
Я изучил на всякий случай
Терминологию скопцов!
Когда от вашего хозяйства
Отхватят вам лишь только что-то,
То это, как ни убивайся,
Всего лишь малая печать;
Засим идет Печать Большая,
Когда, ничем вам не мешая,
И плоть, и душу воскрешая,
В штанах простор и благодать...
Итак, начну свою балладку.
Скажу вначале, для порядку,
Что жил один лентяй Самсон;
В мышленье - общая отсталость,
В работе - полная усталость,
Но кое-что в штанах болталось,
И этим был доволен он.
Диапазон его был мощен:
Любил в хлевах, канавах, рощах,
Соломе, сене, тракторах;
Срывался сев, срывалась дойка,
Рыдала Лизка, выла Зойка,
А наш Самсон бессонный бойко
Работал, словно маслобойка,
На спиртоводочных парах.
Но рядом с нищим тем колхозом
Сверхисторическим курьезом
Трудились впрок трудом тверезым
Единоличники-скопцы,
Сплошные старческие рожи,
Они нуждались не в одеже,
А в перспективной молодежи,
Из коей вырастут надежи,
За дело правое борцы!
И пропищал скопец верховный:
"Забудь, Самсон, свой мир греховный,
Наш мир безгрешный возлюбя!
Я эту штучку враз оттяпну,
И столько времени внезапно
Свободным станет у тебя!
Дадим тебе, мой друг болезный,
Избу под крышею железной,
Коня, коров, коней, крольчих
И тыщу новыми - довольно? -
Лишь эту малость я безбольно
Стерильным ножичком - чик-чик!"
Самсон ума еще не пропил.
Был у него знакомый опер,
И, как советский человек,
Самсон к нему: "Товарищ орган!
Я сектой вражеской издерган!
Разоблачить их надо всех!"
Встал опер, свой наган сжимая:
"Что доказать скопцы желают?
Что плох устройством белый свет?
"А может" - мысль пришла тревожно -
"Что жить без органов возможно?!"
И был суров его ответ:
"У нас, в стране Советской - нет!"
В избе, укрытой темным бором,
Скопцы, сойдясь на тайный форум,
Колоратурно пели хором,
Когда для блага всей страны
Самсон, доносчик простодушный,
При чьей-то помощи радушной,
Сымал торжественно штаны.
И повели Самсона нежно
Под хор, поющий безмятежно,
Туда, где в ладане густом
Стоял нестрашный
скромный стульчик,
Простым-простой, без всяких штучек
И без сидения притом
(Оставлю это на потом)
И появился старикашка,
Усохший, будто бы какашка,
Самсону выдав полстакашка,
Он прогнусил: "Мужайсь, родной!"
Поставил на пол брус точильный
И ну точить свой нож стерильный
С такой улыбочкой умильной,
Как будто детский врач зубной...
Самсон решил, момент почуя:
"Когда шагнет ко мне, вскочу я
И заору что было сил!"
Но кто-то, вкрадчивей китайца,
Открыв подполье, с криком: "Кайся!"
Враз отхватил ему и что-то,
И вообще все отхватил!
И наш Самсон, как полусонный,
Рукой нащупал, потрясенный,
Там, где когда-то было то,
Чем он, как орденом, гордился
И чем так творчески трудился,
Сплошное ровное ничто.
И возопил Самсон ужасно,
Но было все теперь напрасно,
На нем лежала безучастно
Печать Большая, знак судьбы,
И по плечу его похлопал
Разоблачивший секту опер:
"Без жертв, товарищ, нет борьбы!"
Так Справедливость, как Далила,
Самсону нечто удалила,
Баллладка вас не утомила?
Чтоб эти строки, как намек,
Здесь никого не оскорбили,
Скажите: вас не оскопили?
А может, вам и невдомек?
