Ты хочешь поговорить об этом?
В Англии - своем втором доме на протяжении последних шести лет - Тори Амос может гулять в уличной толпе, оставаясь никем не замеченной и не узнанной. Но в родной Америке, где поклонение талантам артистки граничит с религиозным фанатизмом, к Тори могут пристать в любую секунду, стоит ей только появиться в публичном месте. Еще американские фэны пооткрывали в Интернете множество специальных страничек, на которых с дотошностью документируется каждый аспект жизненной истории Тори и горячо обсуждаются ее тонкие, но часто до жестокого откровенные стихи. А Тори тем временем говорит: "Знаете, у меня нет компьютера. Ну, я, конечно, знаю об их существовании... Это может звучать несколько странно, но я на самом деле живу независимо от всего этого" . Так что о том, что там про нее пишут, в компьютерных сетях, девушка абсолютно не ведает.
Хотя г-жа Амос вынуждена постоянно “мотаться” по трем всемирно признанным столицам современного шоу-бизнеса - Лондону, Нью-Йорку и Лос-Анджелесу, - в сердце она все-таки немного провинциалка. Такая же наивная и простодушная. При этом она владеет двумя домами - поместьем в британском графстве Корк и виллой к северу от Майами. Однако студия, где происходит запись песен, расположена на какой-то ферме в Корнволле (Англия). Там еще частенько попахивает навозом. Принадлежит студия Марку Хоули, опытному саундпродюсеру, работавшему с Тори над двумя последними ее альбомами, а с 22 февраля 1998 года являющемуся также ее мужем. Как ни странно, но, беседуя с кем-то, Тори обычно ссылается на него и его напарника Марселя Ван Лимбика сугубо профессионально: “инженеры”.
В разговоре с журналистами Амос никогда не обходит острые углы, предпочитает смотреть собеседнику прямо в глаза и не стесняется в некоторых особо эмоциональных местах снабжать свою речь тем, что цензоры называют “ругательные слова с сексуальным подтекстом”. Последнее ее интервью - не исключение. Она настаивает на оплате джина с тоником, принесенного для корреспондента, а когда тот пытается возражать, делает комедийную мину и решительно заявляет: “Так, это свидание с несусветной богачкой, ты, нищий бедолага. О'кей?”
Тори Амос и ее счастливое детство
31 марта 1977 года в выпуске "Montgomery Journal" была опубликована фотография 13-летней девочки по имени Мира Эллен Амос, сидящей за пианино и поющей песенку, а сверху значился заголовок: “Победители смотра талантов среди тинейджеров”. Она выиграла главную премию размером 100 долларов. (“Я пела в тот вечер свою собственную песню, что-то вроде "Больше, чем просто друг".”) С самого начала ее называли вундеркиндом - Амос едва исполнилось 30 месяцев, а она уже сидела за пианино. В пять лет она удостоилась зачисления на учебу в консерваторию в Балтиморе, став самой юной студенткой за все время ее существования. В 11, когда девочка начала все сильнее проявлять свое пренебрежение к занятиям классикой на фоне катастрофического увлечения музыкой Led Zeppelin, ее исключили. Это мгновенно порушило все планы отца Амос - Эдисона, священника методистской церкви, мечтавшего, что его дочь ждет карьера великой концертной пианистки.
“Так что вы видите - я не сильна в музыкальной теории. Для меня игра на пианино - это больше инстинктивная вещь. Я, конечно, хотела бы, чтобы мой отец гордился мной. Но это должно быть у тебя в душе - желание быть тем, в кого тебя прочат”.
Несмотря на массу разногласий с отцом по поводу своего взрослого будущего и детского настоящего, главным объектом лютой ненависти была для Амос ее бабушка-протестантка.
“При ином стечении обстоятельств я вполне могла бы стать самой юной преступницей в какой-нибудь тюрьме, посаженной туда за убийство собственной бабушки, - говорит певица, и ее гнев чувствуется даже сейчас. - В пять лет я хотела взять кухонный нож и перерезать этой суке горло. Для того, чтобы прервать ее нескончаемый поток нравоучений и что-нибудь сказать в ответ, наверное, нужно было бы силой влить ей в глотку "маргариту" (коктейль из текилы и водки - прим.авт.). Ее проблема - как и у многих ярых христианок с кальвинистской стороны - была в том, что их религия выливала столько ушатов с помоями из стыда и позора на голову обычной женщины! Со всей их придуманной "правильностью", "чувством вины" и тыканием пальцем! Им самим было трудно признать существование внутри себя темной стороны своей сущности. Они не могли пересилить свои предрассудки и обратиться к небу с банальным вопросом: "Иисус, как же так? Как я могу быть священной, чистой - и одновременно похотливой кошечкой?"”
В период полового созревания Амос испытывала навязчивые сексуальные фантазии насчет Роберта Планта и Джимми Пейджа, легендарных вокалиста и гитариста Led Zeppelin. Ей часто снилось, как она записывает дуэт с Плантом, потом он, ослепленный ее талантом, делает ей предложение выйти за него замуж, но она холодно отвечает: "Ты опоздал". Позднее, к 13 годам, вожделенная страсть к обладанию лохматым Плантом сменилась еще боле смелым желанием - быть Джимми Пейджем.
Тори Амос и ее бесконечные искания
В сопровождении отца Амос вскоре начала играть по гостиничным барам в Вашингтоне и округе. Ее репертуар составляли известные эстрадные шлягеры для “легкого” прослушивания. Дома она сочиняла и записывала собственные песни. Благоговейный Эдисон Амос ежедневно рассылал их по звукозаписывающим компаниям и так же ежедневно получал обратно отказы. Так продолжалось несколько лет, и потихоньку складывалось впечатление, что дочери священника суждено будет в итоге вечно гореть в аду с ее идиотским занятием “развлекаловкой”.
“Это дошло до предела, - вздыхает Амос. - Меня уже тошнило от исполнения "Feelings" по семь раз за вечер. Бывали моменты, когда я думала про себя, что убью следующего, кто подойдет и опять попросит сыграть что-нибудь, например, из "Cats"” .
В 17 она поменяла свое настоящее имя на Тори и с тех пор редко когда соглашалась комментировать этот поступок.
“Я просто ненавидела свое имя. Если какой-нибудь парень начинал заглядываться в мою сторону, а потом вдруг узнавал, что меня зовут Мира Эллен... (Улыбается.) У него член тут же опадал. И с этим ничего нельзя было поделать. Вы не поверите, какие я только имена себе не придумывала!.. Например, Сэмми Джей. (Ее словно передергивает.) Очевидно, что это был мой "далласский" период. В конце 70-х такое имя часто можно было встретить в популярных "мыльных операх". Кстати, это вполне мог бы быть мой порно-псевдоним. Надо запомнить его на тот случай, если однажды мне назначит свидание Томми Ли - барабанщик Motley Crue и экс-муженек Памелы Андерсон”.
Как получилось, что выбор остановился на Тори?
“Моя подруга встречалась с одним парнем, и когда привела его впервые в клуб, где я выступала, он посмотрел на меня и сказал: "Ты - Тори". Я ответила: "А знаешь, ты прав. Я действительно Тори". С тех пор я так и стала подписывать свои чеки: "Тори". Потом, конечно, я узнала, что на японском "Тори" означает "маленькая трусиха"”.
К началу 80-х музыкальные продюсеры разных фирм пришли к общему негласному заключению, что сценическая концепция “девушки и пианино” для большой поп-музыки умерла, оставшись в прошлом. Однако один из них - Майкл Вальден, будущий первооткрыватель “звезды” Уитни Хьюстон, - был с этим не согласен. Как раз тут ему подвернулась Тори, чью игру он случайно услышал на какой-то вечеринке. В течение следующего года Амос отсылала кассеты со своими свежими домашними записями Вальдену напрямую. А когда ей исполнилось 19, полетела в Сан-Франциско работать с ним над первой в своей жизни серьезной демо-программой. В результате было сделано несколько треков, на которых голос певицы звучал так, будто ей кое-что прищемили. И вообще - саунд стараниями продюсера получился очень “девчоночьим”, а именно такой Тори ненавидела. Никакого контракта на запись альбома не последовало.
В отчаянии, в возрасте 21 года, Амос переехала в Лос-Анджелес. На дворе был 1984-й - расцвет глэма и харда. И какими-то немыслимыми ветрами девушке задуло в голову идею сформировать “металлическую” группу. С взъерошенными волосами и в высоких кожаных сапогах, она, как многие рок-леди того времени, стала эдаким полуангелом-полубестией с бульвара Сансет-Стрип. Эта трансформация принесла быстрые дивиденты: с коллективом, названным Y Kant Tori Read, подписал контракт крупный лейбл “Atlantic Records” (на котором, кстати, записывались Led Zeppelin!). Далее последовал обычный в таких случаях период студийной обкатки материала, подготовительная промо-кампания и наконец - релиз пластинки. Которую критики разметали в пух и прах, а обычные меломаны даже и не заметили. Тори вдруг осознала, что превратилась в посмешище, а ее творчество - в нелепую шутку.
Тори Амос и ее стремление высказаться
После продолжительного перерыва Амос вернулась к музицированию на пианино и начала писать исповедальные песни, которые в 1992 году составили ее дебютный диск “Little Earthquakes”. Стихотворно он весь был соткан из смелых рассуждений Тори о сексе и религии. Самой шокирующей была композиция “Me And A Gun” (“Я и пистолет”), спетая а капелла. Темой для нее послужила реальная история, случившаяся с певицей, когда та еще ходила в “металлистках”. На одном из выступлений своей группы она познакомилась с приятным молодым человеком и после шоу сама предложила подвезти его до дома. Начиналось все весьма романтично, однако по дороге тот вдруг превратился в настоящего сексуального маньяка. Тори была изнасилована на заднем сидении собственного же авто с дулом пистолета, приставленным к ее голове. Вспоминать об этом она не любит.
Приблизительно тогда же Тори увлеклась опытами над собственной психикой в духе Карлоса Кастанеды. С приятелями из Лос-Анджелеса и Нью-Мехико она курила травку, ела особым способом приготовленные грибы, глотала пилюли.
“Некоторые из "путешествий", в которые я таким образом отправлялась, занимали иногда до 18 часов. И я никогда не забуду, как однажды пришла в себя, сидя рядом с кустом и спрашивая у цветов на нем, почему они меня не любят. В свои двадцать лет с небольшим я просто... я теряла рассудок”.
Очевидно, что песни дебютного альбома были призваны затянуть все шрамы и исцелить душу их создательницы. Тем временем появились рецензии на пластинку, содержавшие одно и то же сравнение: Кейт Буш.
“Помню, как я в первый раз услышала о Кейт, - говорит Амос. - Я играла в клубе (мне было 18 или 19), и кто-то подошел ко мне, показал пальцем и произнес: "Кейт Буш". Я спросила: "Это кто?" Я честно не была знакома с ее творчеством, потому что это было еще до хита "Hounds Of Love", а именно с ним Кейт стала известной в Америке. Было не очень-то приятно. Последняя вещь, которую ты хочешь услышать, будучи музыкантом, так это, что ты похож на кого-то еще. Потом люди продолжали упоминать ее имя, слыша, как я пою, и я не выдержала - пошла в магазин и купила пару ее пластинок. Когда же наконец я услышала голос Кейт, я сказала себе: "Уау, она делает вещи, о которых я никогда не думала, чтобы их делал кто-то другой, кроме меня!" И еще я услышала в ее голосе такие интонации, будто бы мы с ней дальние родственницы - что-то в этом роде”.
Так “был ли мальчик”? В смысле, можно ли говорить о влиянии Кейт Буш на стиль Тори Амос?
“Скажем так: когда я впервые ее услышала, меня с места сдуло, это точно”.
Многие люди поют под понравившиеся им пластинки...
“Конечно, я пробовала петь под песни Буш. Но я знала, что должна быть в этом осторожной, чтобы ненароком не перенять ее манеру в точности. В итоге я оставила все записи Кейт своему тогдашнему парню - тем дело и ограничилось”.
Можно по-всякому соотносить Тори Амос с Кейт Буш. Но, в свою очередь, известно наверняка, что альбом Тори “Little Earthquakes” оказал большое влияние на формирование взглядов новомодной канадской рок-звезды Аланис Мориссетт, в чем та однажды призналась. Вот ее слова: “Я слушала этот диск от начала и до конца, лежа на полу в гостиной... У меня просто глаза из орбит повыскакивали!” Амос тем не менее осторожничает, высказывая свое мнение насчет феномена Мориссетт и глобального успеха ее диска “Jagged Little Pill”.
“Она мне нравится. Она такой хороший человек. Как человека я ее очень ценю”.
Значит ли это, что о самой музыке тут нечего сказать?
“Мне нравится ее манера писать песни и то, как она поет. Но, должна признаться, было очень тяжко слушать ее диск - просто на физиологическом уровне. Такое звучание может даже собаку заставить взвыть. Я не переношу пластинки, на которых так много "хай-энда"”.
Ключевой пункт в творческой концепции Тори Амос - свобода слова. Она находит странным, что The Prodigy, например, сочинив скандальную песню “Smack My Bitch Up” (“Стукни мою суку”), теперь просто пожимают плечами: а мы, мол, ничего такого не имели в виду.
“Я не нахожу чего-то чересчур острого в этой песне. Но я считаю, что если ты говоришь что-то, ты должен отвечать за свои слова. Тем более, когда ты заявляешь: "Глядите, я поколотил свою девчонку". Нельзя просто бросить в воздух нечто, что вызовет у людей неоднозначную реакцию, и даже не собираться потом отстаивать свою позицию - как художник. А что касается избранной темы, то было бы нечестно с моей стороны говорить, что это плохо - иметь подобные мысли и говорить о них. У меня бывают и не такие мысли: убийство и истязание людей, истязание себя, секс с Богом... А вот поступаю ли я, как думаю, - это уже другой вопрос”.
И все же: интересные, однако, мысли приходят в голову к творческим личностям...
“То, о чем я думаю, что я чувствую и во что верю - не из разряда вещей, о которых люди на самом деле хотели бы говорить. Но как бы там ни было: если, обсуждая что-то, изображенное в моих песнях, я ляпну вам, что в реальности ничего подобного со мной не было - я буду бессовестной врушкой. Это все равно что... ну, не знаю... показывать в порнофильме, как едят попкорн! (Тори переводит дух, чуть успокаивается и берет на тон ниже.) Впрочем, я о столь многом говорю с другими в своих песнях, что мне на самом деле нужно что-то оставлять и лично для себя”.
Тори Амос и ее альбом “From The Choirgirl Hotel”
Датированная 1 мая 1998 года работа “From The Choirgirl Hotel” - четвертый сольный альбом Тори Амос после “Little Earthquakes” (1992), “Under The Pink” (1994) и “Boys For Pele” (1996). Сегодня за певицей прочно закрепилось реноме одного из талантливейших авторов-песенников современности. Слова, которыми критики обычно характеризуют музыку Тори - новаторская, бескомпромиссная, наглая, уникальная, - стали практически синонимами ее имени. Кроме того, Тори проявила себя за эти годы феноменально гибкой и умелой пианисткой, достойной-таки гордости своего мечтателя-отца. Записав свежий диск, она сделала очередной шаг вперед.
“Главное нововведение - это то, что я построила альбом на четком ритме, - говорит Амос. - Я хотела использовать ритм так, как никогда раньше не делала; я хотела насытить ритмом все песни и потом интегрировать в него свое пианино”.
“From The Choirgirl Hotel” - первая пластинка, которую Тори Амос записывала непосредственно с аккомпанирующей группой. Раньше все дополнительные инструменты накладывались на готовую фонограмму уже после того, как Тори завершала свои, основные партии.
“На этот раз вся пластинка записывалась мною "вживую" вместе с другими музыкантами, главными среди которых были барабанщик и синтезаторщик. Я не хотела быть изолированной от всех, как прежде. И хотя я по-прежнему осталась "девушкой за пианино", на новом диске моя игра - это лишь часть игры группы, состоящей из гитариста, басиста и ударника”.
В результате знаменитое Торино пианино “Bosendorfer” слегка отошло на второй план. Ну а плотный звук ритм-секции и различные электронные эффекты несомненно удивят старых поклонников артистки.
“Пианино всегда занимало в моей музыке центральное место, но теперь все выглядит по-другому - оно включено в общую работу инструментов, и на его долю приходится просто роль дирижерской палочки в оркестре. Хотя в нескольких эпизодах оно все равно блистает на переднем плане”.
Появлению нового альбома предшествовала еще одна трагическая история, которые, так получается, происходят с Тори Амос с устрашающей регулярностью.
“Я была беременна, - рассказывает Тори. - Я забеременела в туре, и это был большой сюрприз для меня. Беременность продолжалась три месяца. Потом Рождество... И тут случился выкидыш... Я потеряла ребенка. Было очень тяжело. Печаль просто поглотила меня целиком”.
Самое удручающее в такой ситуации - это то, что некого винить в случившемся. Кроме, может быть, высших сил.
“Порой ты видишь, как взрослые лупят своих детей в магазинах, и думаешь: "Что же это за воля Божья, которая таким вот людям вверяет в руки эти маленькие жизни?!" У меня теперь появилось много вопросов. Я знаю, что на нашей планете никто ни от чего не застрахован. Всякое может произойти. Знаете такую поговорку: "Плохие вещи не случаются с хорошими людьми"? Это ужасная ложь, и она пронзает тебя до самого сердца. Я не верю в слова "все, что ни случается, к лучшему". Потому что это только слова”.
Именно личная трагедия подтолкнула Тори к написанию песен для нового альбома, который она совсем не планировала выпускать так скоро после “Boys For Pele” и снискавшего немалую популярность сингла с ди-джейским ремиксом скандальной вещи “Professional Widow” (“Профессиональная вдова”), высмеивающей экс-супругу убившегося лидера Nirvana Курта Кобейна - Кортни Лав.
“Оборачиваясь назад, я могу сказать, что со мной всегда так происходит. Когда все в окружающем мире становится пустым и мертвым, в моем внутреннем мире, мире моей музыки, что-то живое, пересекая галактики, находит меня. Каждая песня на новом альбоме отражает моменты, через которые я прошла. Так, вещь “Cruel” (“Жестокий”) появилась в порыве гнева. “She's Your Cocaine” (“Она - твой кокаин”) и “Iieee” (что-то вроде “Ой-ё”) родились, когда я являла собой образец жертвенности. Но другими песнями отмечен тот факт, что мне удалось найти новый смысл и новую ценность жизни - вот так, через потерю”.
Действительно, новый альбом Амос далеко не мрачен - тем более в сравнении с концептуально-философским “Boys For Pele”.
“Я пересекла на той пластинке мифическую реку Стикс - границу между земным и потусторонним мирами. И я, наконец, смогла изменить свое отношение к мужчинам. Оно стало лучше”.
Не похож “From The Choirgirl Hotel” и на два других диска - данную работу Тори называет самой завершенной из всех, предыдущие характеризуя то как “дневник” (“Little Earthquakes”, 1992), то как “подобие импрессионистской живописи” (“Under The Pink”, 1994). В любом случае, воспринимать многие старые песни Амос по отдельности друг от друга трудно. Они все увязаны в единое целое, в одной можно найти обязательные отсылы к другой и наоборот. Ну а композиции из “From The Choirgirl Hotel” все крайне самостоятельны.
“Они выходят вместе, и вы познаете их вместе, но каждая новая песня может существовать без соседок по пластинке вполне счастливо, - заключает Тори. - А что объединяет их, так это страсть. В этом диске скрыта глубокая страсть. Это не пластинка, написанная от имени жертвы. Хоть мне и пришлось иметь дело с печалью, мой новый альбом - сила, призывающая к жизни. И к тому, чтобы дорожить ею, этим волшебным даром. С этим диском я пережила очень трудную полосу в своей судьбе. Но теперь, благодаря ему, я снова могу смеяться”.
А тебе тоже верю...
