ЖЕСТОКАЯ РЫБОЛОВНАЯ ПРОЗА ЖИЗНИ...
...а в горах отверзаются пещеры, и выходят из них, держась за руки, карлики и уроды, "Ночь добра!" – кричат они, – "Ночь добра!"
...Рыбак рыбака видит издалека.
...Рыба рыбака видит издалека.
...Поймал старик золотую рыбку. "Хочу, чтобы у меня все было!" – "О`кей! У тебя все было!"
...Вовка Уклейкин женился на Любке Раскладушкиной, известной на весь район простипоме.
Уж, как ни отговаривала его мамка, ругалась, плакала, грозилась наложить на себя руки... Какими только мерами ни пытался воздействовать на него и удержать от опрометчивого шага папка-начальник... Все было напрасно! Сынок уперся намертво...
Жениться ему, вообще-то, не очень и хотелось, но родители достали... Они даже обещали подарить единственному сыну машину, если Вовка создаст семью, начнет работать и забросит, наконец, проклятую рыбалку и свой Малиновский залив, где он пропадал днем и ночью... Да и возраст уже подошел к двадцатисемилетней отметке – пора!
К проблеме выбора невесты Вова сначала подошел со всей серьезностью. По только ему известным критериям на конкурсной основе он долго выбирал, сравнивал, анализировал достоинства и недостатки потенциальных невест... Но дело решил случай...
Затащив как-то с друзьями после танцев на сеновал пьяную Любку Раскладушкину, Вовка, пока ждал своей очереди, случайно узнал про эту шалаву одну пикантную подробность. Это настолько поразило воображение будущего жениха, что кандидатуры всех остальных претенденток отпали сами собой. Выбор был предрешен...
...Свадьбу играли в клубе. Гости резвились вовсю. Из музыки доминировал "Сектор Газа": "Становитесь, девки, раком! Будет репетиция!" Убитые горем, сразу как-то постаревшие, не знающие, куда деваться от позора, несчастные Вовкины родители расталкивали пьяную тамаду и требовали продолжения сполна оплаченной "культурной программы"... Хорошо еще, что родители Любки по случаю свадьбы дочери находились в многодневном запое и к счастью на саму свадьбу добраться были не в состоянии...
Обозленная тамада, справившись с икотой, долго стучала вилкой по початой бутылке водки, требуя тишины, а затем предложила очередной конкурс: "Кто скривит самую страшную рожу". Все начали кривляться, высовывать языки, сводить глаза к переносице, оттопыривать уши, разевать рты в ужасных гримасах. Досчитав до трех, тамада махнула рукой и потребовала всем кривляющимся застыть. Затем она, не глядя на собравшихся и назло бедным "родителям", объявила победительницей невесту, хряпнула полстакана водки, села, погрустнела и как мешок с мукой медленно свалилась под стол...
Гости восприняли победу невесты с большим энтузиазмом, подхватили ее на руки и принялись качать. Надравшаяся в лоскуты невеста стала сопротивляться и кричать. А гости, к месту вспомнив анекдот, дико ржали и пытались ее передразнивать: "А я не играла! Да, не играла я!!" В конце концов, всем это надоело и, в очередной раз, подбросив невесту, ловить ее уже не стали...
Крепко поддатая молодежь вышла покурить и принялась живо обсуждать молодоженов. Разговор склонился к тому, чтобы выяснить, кто из присутствующих не трахал Любку. Любку не трахал только Митька Подковерный. Все очень удивились, потому что нашлись свидетели обратного и, как обычно, слово за слово, началась драка. Пьяному Митьке совместными усилиями гостей со стороны невесты и со стороны жениха разбили морду, оторвали рукав и хорошенько его попинали. После этого выяснилось, что Митька Любку все-таки трахал. Только, по его словам, он до сих пор не знал, что выходящую замуж Акулу, прозванную так за кривые зубы, зовут Любкой, хотя восемь лет учился с ней в одном классе. Мало того, во время большой перемены, они с пацанами из класса на пришкольном дворе все восемь лет по очереди заряжали ей за щеку...
На шум вышел пьяненький женишок... Его до кучи сначала тоже хотели замочить. Витька Фикс даже успел пару раз заехать ему ногой в рыло. Но стараниями старшего Додона, недавно досрочно освободившегося и напросившегося свидетелем на свадьбу в обмен на гарантии Вовкиной безопасности, убогого пожалели. Скорее всего, парни остереглись приблуды, с которой Додон-старший никогда не расставался. Да и вообще по пьяни этого чувака клинило конкретно и он становился неуправляемым.
Кстати, сидел он как раз за свадебный дебош с поножовщиной. Несколько лет назад, также будучи свидетелем, Додон ни с того ни с сего почикал скальпелем жениха, затем его папашу, потом выколол глаз самой новобрачной, а затем, уже для вида, начал коцать вены себе... Впрочем, Додон до кондиции еще не дошел и пока был настроен относительно миролюбиво... По ходу свадьбы, в подсобке, он уже успел два раза загнать дурака под кожу Гальке Ваткиной, свидетельнице. А та обещала подогнать невесту... Додон спешил наверстать упущенное... Что-то ему подсказывало, что гулять на свободе ему осталось недолго...
Тему разговора перевели на любимую женихом рыбалку. Тот, сплевывая розовой слюной, со знанием дела начал объяснять, где чего ловить, когда на живца, когда на блесну, когда на белую, когда на желтую. Поговорили про разные методы рыбной ловли. Обсудили ловлю на резинку – на донную или верховую закидушку с резиновым амортизатором. Но постепенно разговор все равно вернулся на старую колею.
Парни стали приставать к жениху с вопросом: "На хрена, дескать, он женится-то на такой уродине? Она, мол, проститутка законченная, нигде не работает, пьет как лошадь, да еще, говорят, нюхает клей и колется... Денег за ней никаких нет, да и откуда деньги, если мать у нее по полгода не вылезает из психушки, а отец бухает до белой горячки и бегает за дочкой по деревне с топором"... Особенно приставал истерично всхлипывающий одноклассник невесты, постоянно прикладывая платок к разбитому носу.
Вовка Уклейкин, слушая друзей, счастливо улыбался, потом забычковал "приму", обнял Подковерного за плечо и, поборов детский восторг, задыхаясь от восхищения, доверительно сообщил ему на ухо: "Ну, как тебе объяснить, Диман? Короче, глисты у нее... Знаешь какие?!! Я таких никогда не видел!!! Да где тебе понять, ты не рыбак!.."
